Однажды я сидел в углу кабинета, в котором происходил некий тренинг. Ногу я закинул на ногу, размышляя о несправедливостях Вселенной. Люди говорили о том, и об этом, и в потоке фраз меня зацепила тема девушки Оли, которая то ли в штуку, то ли всерьёз – в любом случае со смехом – сказала о том, что час в день выделяет на мечты. Ну, на то, чтобы просто мечтать.

Я всё же склонен полагать, что это была ирония, но тема меня изрядно зацепила. Я таскался с ней месяц, прежде чем меня выбил из колеи мой же прошлый пост, и мною же выдуманная тема про гипотетический рай, на пороге которого – в теории – может оказаться любой, кто при жизни около червей и тараканов хотел, чтобы мир стал лучше. Быть может даже будучи злодеем.

Пусть после смерти мы окажемся праведниками, и дядьки на входе в рай дадут нам право выбора. Они скажут – чувак, ты уже умер, но в целом был неплохим землянином, а потому попал в хорошее место. Вот тебе два дня на подумать – выбирай то, что ты хочешь получить в раю, в котором можно всё, кроме настоящей компании – ну, это было бы чересчур на небесах. То есть ты будешь одинок, но сможешь получить всё, что скрасит твоё одиночество. Но выбор твой ответственен – он определяет твоё бытие на ближайшую, скажем, тысячу лет. Будешь себя хорошо вести – быть может, устроим перезагрузку. А, может, и не устроим. Короче, думай, и пусть твой выбор не разочарует тебя через три дня бесконтрольной пьянки и прелюбодеяния.

И за два дня надо будет успеть придумать себе тысячу лет одиночества.

Или гораздо более грустная история из известного фильма «Достучаться до небес» – несколько дней до смерти, но есть те или иные возможности успеть сделать что-то, чего ты или не успел сделать или успел, но в недостаточном количестве.

И за два дня надо придумать себе то, с чем ты будешь закрывать глаза навсегда.

Мечты же повседневные переменчивы как настроение.

Я неделю проводил с собой эксперименты, пытаясь сосредоточиться на том, что хочется сейчас.

В воскресенье мне хотелось, чтобы мир состоял из одного большого куска спокойствия – книги, вкусная еда, безболезненный алкоголь, фильмы, сериалы, можно даже держать меня в квартире – лишь бы никто не трогал. При этом я знал, что на второй день такого бытового счастья я легко свернусь с ума.

В понедельник я весь день жалел о том, что никогда, видимо, не спрыгну с парашютом со скалы – что уж там говорить про аэроплан. Связки в коленке нет, и, видимо, никогда не будет. Деньги шестой год собираются то на квартиру, то на машину, то на отпуск, то на диван, то на гараж, то на красные сапоги, то на встроенную кухню. Сложно тут представить, как можно совместить эти самые прыжки с коленкой, деньгами, работой и прочим барахлом. Вероятно, конечно, можно – и пусть это будет мечтой. Сколько можно прыгать с парашютом так, чтобы тебя не достало? Предположим, что пару сотен лет – отличный вариант для рая, кладём в корзину.

Во вторник я захотел слетать в чёрную дыру. Да ладно – чёрт с ними с сингулярностями – пусть будет хотя бы альфа Центавра. Или, на худой конец кольца Сатурна. Да или – что уж там – международная космическая станция. Или лифт на околоземную орбиту. Что угодно – лишь бы в космос. Посмотреть, как там расширяется эта любопытная Вселенная. И как от нас убегают недостижимые галактики. Или хотя бы понять, что вообще происходит – добрать недостающих знаний, успеть выучить физику, химию, математику, астрономию, разбираться в биологии и истории, легко оперировать историей религий и государств, помнить цитаты Диогена и Аристотеля, смотреть сны, в которых ньютоновские формулы разгоняют планеты, а мечты Хокинга о путешествиях во времени превращаются в реальность. Отличная мечта – хватит, наверное, на ту самую тысячу лет.

В среду на Театральной площади я почувствовал запах костра – обычный дым от обычных сосновых поленьев. Моментально захотелось уехать куда-нибудь в лес, и жить там месяцами, перебираясь с рюкзаком с сопки на сопку, сплавляясь по речкам и не обращая внимания на границы, новостные поводы, внешнеполитические проблемы и стоимость 98-го бензина. Не знать цен на нефть, уровня инфляции в стране и регионе, слушать музыку из похрипывающего плеера и засыпать под звук вязко оседающего на брезент палатки утреннего тумана. Отличная мечта – хватит ровно на три месяца.

В воскресенье круг замкнулся – к обеду хотелось только суточного спокойствия где-нибудь подальше от города: досмотреть сериал, дочитать книжку, выпить рома с колой, купить и запечь какого-нибудь морского зверя, наобниматься с ребёнком с уснуть с ней подмышкой.

К понедельнику я снова вспомнил девушку Олю, подумав о том, что – не знаю, как остальные – а я уж точно слишком редко мечтаю. Мечты о том, что нельзя потрогать руками, и уж тем более о том, что точно и предметно не описано окружающим сферу потребления информационным пространством, давно считаются пустой тратой времени. И если первые мечты ещё как-то вписываются в повестку дня, то вторые давно оставлены на переживания от сюжетов фантастических книжек.

И, наверное, случись непредвиденное, мы окажемся совершенно не готовы к тому, что нужно успеть сделать. А уж тем более к тому, что нужно будет делать вечно.