В популярной нынче группе «Типичная Чита», которая за неполные три недели своего существования умудрилась собрать без малого 7 тысяч подписчиков – совершенно заслуженно, впрочем, – есть такой мем:

Юзвери накрутили ему 500 с лишним лайков, что не так много, как у околополитических лозунгов про то, что даже Ленин встал чем-то там к чему-то там, но всё равно людям нравится.

В короткой, в принципе фразе, сосредоточено огромное по своей сути явление, которое, на первый взгляд, существует только в Чите – потому, наверное, и родилось в группе с узкими географическими рамками.

При этом можно нарисовать ещё с десяток аналогичных мемов, в которых участники будут сменять друг друга, не меняя сути.

Например, мир очень часто должен ждать, когда продавцы в магазинах общаются не только со знакомыми, а, например, с хозяевами магазинов. У меня иногда складывается впечатление, что хозяева не подозревают, что всякое съедобное и несъедобное барахло, с перепродажи которого они покупают себе квартиры и джипы, покупается вот этими вот глупыми человечками, которые маячат за спинами их непоколебимых продавцов, отчитывающихся о том, сколько сегодня удалось срубить бабла.

Мир ждёт, когда продавцы в продуктовых лавках общаются с поставщиками сигарет, хлеба, шоколадок, пирожков и жевательных резинок орбит. Эти удивительные поставщики ездят на потрёпанных иномарках, проводя переговоры с вечно сомневающимися наёмными работниками прямо около прилавка, загораживая хилыми спинами обзор для потенциальных покупателей. Они могут минут 10 что-то там обсуждать про винстоны-сникерсы. А могут начать таскать деревянные решётки с хлебом прямо через традиционно для центра города крохотный торговый зал, бабахая эти грязные херовины прямо на хрупкие прилавки, в которых тщедушное стекло заключено в объятия хилого алюминия, крашенного в синий цвет.

Ну, примеров можно приводить много. География магазинов особого значения не имеет – будь это перекрёсток улиц Ленина и Бутина, где гнездится печально известный ларёк «Элиса», вечно заваленный упаковками с пивными напитками, или изрядно загаженный железный вагончик на ГРЭСе, у продавца завсегда найдётся должное количество знакомых, хозяев, поставщиков и доставщиков, которые смогут огородить его от полоумных покупателей.

Но удивляет меня не столько этот прискорбно известный факт, из которого наверняка можно слепить какую-нибудь психоделическую кандидатскую диссертацию на тему причин явления, сколько резкие черты, которые уезжающие из Читы люди любят проводить между тем, что творится здесь, и тем, что происходит в любом городе за пределами Черновских, Песчанки и Каштака.

Не будем кидать линков на такие мнение, которые, конечно, легко найти, – дабы не оскорбить носителей любви к малой родине. Но скажем о том, что большинство уехавших тут же выскакивают в интернет и пишут: «Ага! Вот, я уехал! И там-то у вас весь мир ждёт, пока продавец общается со знакомым, а тут – полное Рио-де-Жанейро и катарские пятизвёздочные гостиницы!» В том смысле, что вся ваша там сфера обслуживания – сплошное быдло, но вообще за пределами городской черты столицы Забайкальского края моментально устанавливается мир и порядок. В том смысле, что продавцы становятся милы, регистратуры в поликлиниках превращаются в образцы западной демократии, а маршрутки останавливаются только на остановках общественного транспорта и никак иначе.

И, знаете, я не верю в это.

Это как история про милицию, в которой сосредоточены все грехи мира. Чуть ли в серую форму не одели всех извергов, и не заставили убивать подростков черенками швабр. Или про армию, в которой служат сплошь дебилы. Или про сантехников, 90% из которых бухает.

Не сомневаясь в том, что в Чите в сфере обслуживания творится лютый бардак, выскажу крамольную мысль о том, что каждый находит ровно то, что он хочет найти. Прежде всего, я, конечно, имею в виду, разницу между двумя городами. Ну, а, во-вторых, как бы там ни было, столица края – это не Кадахта в Карымском районе, где на всё село один нормальный магазин, – в центре Читы вполне легко можно отказаться от посещения полоумных заведений, в которых вас пытаются кормить грязными вилками. Или где хлеб волокут к витринам, расталкивая грязные куртки пассажиров магазина хлебными боками, пышущими жаром печки. Иногда для этого, конечно, надо пройти лишние 200, а то и – кошмар – 500 метров, но, вообще-то, выбор есть. В этом, как известно, заслуга современной демократии.

И отличие того же Новосибирска, Питера или Москвы только в том, что там выбор – ещё больше. А в аппендицитах типа улицы Малой или там Зенитки в Чите, я уверен, творится такой же кошмар, как в любом подобном аппендиците Екатеринбурга, Нью-Йорка или Лондона. Да и своих кадахт что в Новосибирской области, что в Московской, я уверен, хватает.