Больше года уже прошло с момента известного высказывания мэра нашего Анатолия Дмитриевича Михалёва, который посетовал на то, что у него нет лицензии на отстрел бомжей, а другой проблемы решения этого вопроса он не знает.

На градоначальника, которого есть за то критиковать, немедленно обрушилась вся машина современных наших СМИ, которые, схватив кость, грызли её до тех пор, пока перевозбуждённый рассудок не перекинулся на других деятелей и другие замечательные события.

Количество публикаций, в которых беспомощное отчаяние Михалёва было бы разобрано с точки зрения здравого смысла, и в период расцвета известной травли стремилось к нулю. После окончания кампании под названием «Михалёв – живодёр и потенциальный убийца, уйди со своего поста, и тогда в Чите всё сразу станет отлично» и вовсе сравнялось с этой замечательной круглой цифрой.

Мне же было особенно жутко не от того, что Михалёв – совершенно зря, конечно – позволил себе на людях, в присутствии журналистов гиперболу с употреблением словосочетания «лицензия на отстрел». Страшно было от того, что вся эта не очень удивительная уже беспомощность, выраженная в отчаянной фразе, исходит от вполне себе представителя партии власти, которая активно участвует в формировании среды, в которой с бомжами и сделать-то ничего толком нельзя.

Я не припомню каких-то спровоцированных поднятой шумихой аналитических текстов, в которых авторы бы предлагали какие-то механизмы решения проблемы людей без определённого места жительства. Возможно, связано это было с тем, что журналисты подспудно опасались реакции, схожей с той, что вызвала фраза Михалёва. Писать-то ведь надо о том, что, конечно, отстреливать их нельзя, а вот как бешеных собак собирать по городу, свозить в какие-то места, отмывать и заставлять работать – надо.

А за такое в нашем толерантном обществе и по башке можно получить. Это ведь как – свободный человек в свободной демократической стране избрал для себя свободное занятие, и занимается им, согласно конституции имея полное право делать всё, что ему хочется. А хочется ему бухать, не работать, выделять фекалии где попало, пугать детей, валяться в подъездах, просить милостыню для своих более чистых хозяев, резать своих соседей по несчастью, иногда попадать в тюрьму, а чаще – в могилу в раннем возрасте, который сложно разглядеть под коркой грязи.

И вот попробуй про это напиши на страницах авторитетного издания. Не удивлюсь, если к глумлению над идиотом-автором тут же подключатся правозащитники, которые – ха-ха – финансируются хер пойми кем, которые тут же загнобят саму идею на корню. А будешь агрессивно отстаивать свою точку зрения, так и правоохранительные органы подтянутся. Попробуешь пропихнуть инициативу по закреплению в законодательстве нормы об отлове бомжей и направлении их на принудительное лечение, а лучше на принудительное строение беломорканалов, так тут же на тебя обрушится вся машина толерантного государства. Ибо человек свободен и имеет право срать в любом понравившемся ему подъезде.

Поэтому Михалёв – дурак, а бомжи… Ну, а что бомжи? Это вроде как попрошайки – где их нет?

При этом в бытовом плане бомжи вызывают у меня всё большее раздражение. За отстрел, конечно, выступать достаточно странно даже в форме гиперболы. Но то, что этих грязных скотов надо отлавливать и свозить на принудительные работы, которые принесут пользу и материальную выгоду государству и государственным учреждениям, – это к гадалке не ходи. Никто этого делать не будет, конечно, потому что у нас строится общество потребления, в котором ты можешь потреблять то, что хочешь и можешь. И если это китайский спирт и объедки из помойки – это выбор свободного человека в демократическом государстве. А какие-то там полузакрытые учреждения для опустившихся мудаков, которых созидательным трудом пытаются вернуть в человеческий облик, – это из эпохи Сталина и СССР. Которые, как известно, империя зла и уничтожавшая собственное население машина. Про неё всё написал известный борец за правду, учёный и правозащитник Солженицын. А, значит, это святая правда, и пусть они и дальше жрут протухшее варенье.

Пока правозащитники сражаются за более справедливое государство, я наблюдаю в окно своей квартиры, во что превращаются воспетые правозащитниками бомжи. Посредине моего двора стоит площадка для бытового мусора. Эдакий алюминиевый заборчик, сверху зелёная пластиковая крыша, внутри три бака с круглыми крышками. Точнее, крыша была – её давно спалили бомжи, поджегшие зачем-то мусор. Раньше бомжи с сомнением относились к нововведениям – подходили к аккуратному нововведению с опаской, и обретали былые звериные черты лишь после того, как начинали тормошить пакеты. Потом привыкли: это даже удобно – разбирать мусор не на холодном ветру, а под прикрытием алюминиевого ограждения. А потом и вовсе свыклись, стали опорожняться в углу загончика, бухать под его прикрытием, спать в тени зелёной крыши. Короче, вести себя как говорящие коровы, которые и едят, и спят, и гадят ровно около кормушки. Эдакий человеческий хлев посреди благополучного двора.

Кончилось всё тем, что крепкие соседи, устав от бессмысленности бесед с этими мудаками и попытками привлечь к делу полицию, которая и сделать-то ничего не может – демократия, собрались тёмным вечером впятером, оделись погрязнее, вышли на улицу и отхерачили троих спящих бомжей по самые помидоры. После чего выволокли визжащие куски мяса за пределы двора и попросили сообщить своим друзьям-бомжам, что спать и гадить в этом дворе больше не стоит, потому что подобного рода рейды будут повторяться с нужной регулярностью.

Страшно подумать, что сказали бы об этом толерантные СМИ.