Автор: Апрель

Есть в женской обуви какая-то обречённость. Особенно в Чите, где каждая пара добывается представителями прекрасного пола как минимум с лёгким напряжением, а – как максимум – с совершенно невероятными для большинства мужчин усилиями, включающими посещение десятков магазинов и примерку экземпляров, которые вполне могли бы подойти для съёмок какого-нибудь футуристического клипа.

Обречённость эта не связана с тем, что невозможно купить что-то желанное – желанное как раз часто находится. Просто процесс покупки контролирует не разум, а подсознание. Подсознание одевает своих прихожан в то, во что оно их воспитывает десятилетиями.

Желающие сильной руки сильные в целом женщины получают балетки. Балетки – это уже неприкрытая обречённость. Готовность утонуть в луже несчастий. Серая тканевая масса. Обувь для стада. Стада, в котором приятно плыть по течению и есть воздушное вкусное волшебное сено. Мечтать за кружкой горячего кофе, глядя в неизвестность и размышляя о недостижимом. Стоять бок о бок с такими же мечтателями. Тереться боками, которые покрыты будущими шерстяными пледами.

Красавицы, желающие вырваться из порочного круга жизненной текучки, уставшие от скучного секса с откровенно некрасивыми мужчинами, желанными только после милостливо включаемого подсознанием тумблера, получают чёрные лакированные туфли на высоких каблуках. Часто с красной подошвой. На них принято смотреть сзади, поднимаясь от лакированных задников по стрелкам на чулках к недостижимым задницам, которые вечерами с некоторой скукой лапают дяди, иногда пытающиеся вспомнить, как и отчего когда-то они желали этих женщин со всепоглощающей страстью. Как боролись за них и дрались ради них и в основном ради их взглядов и ответных чувств на грязных улицах с неприятными соперниками.

Уверенные в том, что ничего не изменится и так и надо или те, кто думают, что так не надо, но всё равно ничего не изменится, получают стабильную обувь на квадратных каблуках – практичные сапоги, не менее практичные туфли и железобетонные точёные ботильоны.

Женщины моложе своего возраста получают кеды.

Счастливых в семейной жизни вчерашних красавиц можно встретить в идиотских белых кроссовках. Их часто здорово оттеняют бессмысленные в нижней части и притягательные в верхней мягкие брюки. Ещё чаще их оттеняют маленькие дети. И вечерние пробежки с блаженной улыбкой и мягкой усталостью на финише.

Симпатичные девочки, аккуратно завёрнутые в трогательное внимание как один подходящих им мужчин, носят ловкие лодочки точно по размеру и на каблуке должной высоты.

Как только высота каблука начинает расти, мужчины становятся всё менее подходящими, а симпатичность переходит с сознания на одежду. Самые высокие каблуки у обездоленных секретарш. Часто они живут по принципу, озвученному в комментариях под одним из прошлых постов: «Я – свободная, творчески мыслящая личность, а кассиром работаю временно!» Каблуки вроде бы как приближают их к ожидаемым достижениям. Но одновременно отдаляют от бренной земли. От этого всё, что выше каблуков, с каждым сантиметром лишь ухудшается – на уровне пояса ещё ничего, а мозга нет совсем.

Есть ещё одна категория женщин. Они в намного лучших отношениях со своим подсознанием, чем те, кто привыкли во время ходьбы самостоятельно изучать свою обувь, а не давать такую возможность гипотетическим поклонникам. Они больше уверены в себе и больше знают, чего хотят. Они управляют своей обувью так же профессионально, как профессионально управляют вниманием тех мужчин, чьё внимание их нужно, и как профессионально не обращают внимания на тех, кто им не нужен.

Смысл их коллекций не в количестве обуви и не в многообразии моделей, а лишь в эффективности набора. В них есть и балетки, и сапоги на тонких каблуках, и белые кроссовки с как будто бы дизайнерской подошвой, и ботильоны, и лодочки, и вызывающе-агрессивные туфли. Или в них могут быть только лодочки и только кеды. Или только ботильоны и только лодочки.

В них могут быть даже одни пляжные тапочки.

Или одна уверенность.

Уверенность в том, что так нужно и так можно.