Самым большим моим удивлением в процессе постепенного взросления является тема про знакомство с художественной и прочей литературой. В школе я самовлюблённо считал себя любителем чтения. Вчера я пытался вспомнить, как именно происходил процесс чтения в школьные и институтские годы, но ничего кроме постоянного бурчания про то, что читать лёжа – плохо, вспомнить мне не удалось.

Тем не менее, где-то в подкорке сохранилось воспоминание о том, что чтению уделялось серьёзное внимание, а в книжном шкафу, который стоит дома у мамы совершенно точно прочитано всё, и многое – по многу раз. Плюс я помню какие-то библиотеки, которые в военных клубах были достаточно симпатичными, серьёзную наркоманскую зависимость от заказа книг по почте в 90-е годы и ощущение накатывающегося праздника во время пробежки от почтового ящика на почту – за очередной посылкой. Ну, и так – в школе я учился хорошо, а литература была нелюбимым предметом только от того, что преподаватели несли какую-то околесицу про главных героев произведений школьной программы. Хорошо, например, помню про жуткие споры, в которых взрослый учитель литературы утверждал, что Наташа Ростова – это настоящий образец русской женщины, на который надо равняться. Я с детской непосредственностью, помнится, слушал эти речи с открытым ртом, пытаясь спорить. Но меня быстро давили иерархией. И ставили четвёрки – чтобы неповадно было.

Время обучения в вузе прошло незаметно – во всех смыслах. Что-то, конечно, читалось, но вспоминается с таким же трудом, как чтение в школьные годы.

Но вот после института суровая реальность и компания людей, которых с поправкой на лёгкость взглядов и воздушность улыбок можно легко причислить к интеллектуалам – ну, не тем «интеллектуалам», которых собирает «Чита.Ру», да, а к настоящим :о) – стали бить меня по голове оригинальностью открытий.

Так, в достаточно солидном для ребёнка возрасте в 22 года я узнал о том, что на свете существуют братья Стругацкие. То есть на тот момент наверное оставался уже один брат Стругацкий, который ворвался в пантеон борцов с кровавыми режимами, десятилетиями тиранизирующих вольных творцов. Но произведения, написанные братьями Стругацкими вместе – специально для советских пионеров – приятно удивили меня в возрасте, в котором лет 10 назад впору, наверное, было становиться комсомольским вожаком. «Трудно быть богом» – отличная книжка для начала. «Хищные вещи века» – отличный томик, чтобы начать в панике искать собрание сочинений. «Отель у погибшего альпиниста», «Хромая судьба», «Понедельник начинается в субботу» – ну, вы меня поняли.

При этом меня больше всего поразил даже не тот факт, что Стругацкие как-то умудрились пройти мимо меня, а тот факт, что все их давно прочитали и смотрят на меня с искренним удивлением.

Парад открытий после этого превратился в своеобычное и рутинное даже мероприятие.

Довлатов, Симонов, Шукшин, Быков, Лем, Желязны, Астафьев – книжки валились с чужих полок мне за пазуху, а их хозяева с любопытством рассматривали выражение моих глаз и с улыбками слушали впечатления от прочитанного – оказывается, все всё это прочитали кто 5, кто 10, а кто и 15 лет назад.

Я при этом испытывал ничем особо не ограниченное чувство удовольствия, сотни и тысячи раз описанное в детской литературе – удовольствие от ожидания книжки, которую все уже прочитали, а ты только-только перевернул первую страницу.

Вчера, просматривая кинофильм «Джон Картер», я уже привычно услышал от одного моего доброго товарища реплику про то, что фильм снят по такой-то книжке Берроуза. Господи, привычно подумал я, откуда у меня в голове было убеждение, что Берроуз писал только про Тарзана? И почему, почему же все прочитали про путешествия Джона Картера ещё в школе, а я даже не подозревал, что такая книжка существует?

И вот я шёл с гаража после кинотеатра и думал – быть может, это фактор школы в военном гарнизоне? Но нет – основная школа была хоть и рядом с гарнизоном, но учились в ней не только дети военных, но и дети с большой и густонаселённой деревни Домна. К тому же особенность военных гарнизонов, равно как особенность закрытых городов типа Краснокаменска всегда заключалась в том, что составляющие костяк местной профессии мужчины всегда учились в больших городах. Там они целовались на асфальтированных улицах с ранее незнакомыми женщинами, которые тоже учились в местных вузах. Потом они делали предложения. Потом парочки расписывались и после Москвы, Риги, Минска, Екатеринбурга и Иркутска оказывались в какой-нибудь глуши, селились в пятиэтажных домах и отправлялись на работу, преподавая в местных школах на уровне Москвы, Риги, Минска, Екатеринбурга и Иркутска.

Тогда, подумал я, быть может, я просто мало читал. Но нет – зрение явно убито не занятиями спортом, да и откуда совершенно непреодолимая привычка в любой квартире сразу подрулить к книжным полкам, открыть рот и немедленно в совершенно безумном порыве схватить 10 книжек?

Может, подумал я, товарищи мои просто умнее меня, читают быстрее и отличаются повышенной сообразительностью. Это отличное объяснение – им-то я около подъездной двери успокоился.

Между тем, впереди меня ждут интереснейшие открытия. От Крапивина до Кара-Мурзы.

P.S.: В комменты можно ссыпать предложения по поводу того, что нужно прочитать в самую первую очередь.